Ново-Никольское

Карта 1878 года

История села Ново-Никольское.

Сельцо возникло в XIX в. на землях, некогда принадлежавших селу Нахабину. В 1800 г. временный владелец Села Нахабина Квашнин-Самарин отделил ненаселенные пустоши и оставил их в собственном владении. В 1807 г. их выкупил, а потом заселил обер-провиантмейстер Николай Максимович Походяшин. Его отец вышел из уральских ямщиков и разбогател, обнаружив месторождения меди, на которых основал очень прибыльные медеплавильные заводы. Сыновья заводчика на военной службе выслужили дворянские звания и впоследствии продали отцовские заводы в казну за 2,5 млн рублей. Старший из них, Платон Максимович Походяшин, стал другом и соратником известного просветителя Николая Ивановича Новикова, все свои средства вложил в книгоиздательскую деятельность, позже разорился и умер в нищете. А младший, продолжая службу в армии, предпочел стать подмосковным помещиком.

Во владении Н. М. Походяшина в Ревизских сказках 1811 г. впервые упоминается сельцо Ново-Никольское с большим штатом дворовых людей и с крепостными крестьянами. В его имении дворовые люди были записаны только по имени и отчеству, как было принято в ревизских сказках и исповедных книгах того времени. Но семьи крестьян переписаны с указанием имени, отчества и фамилии, что очень редко встречалось в Московской губернии. Старожилы рассказывали, что их предки были привезены сюда из Пермской губернии или из Сибири. Возможно, что в их числе были выходцы из Польши, высланные на Урал после восстания. Многие годы новоникольские крестьяне жили как бы особняком от местных жителей, сохраняя свой «нездешний» престольный праздник, свои особые обычаи, удивляя гостей пельменями, о которых в Подмосковье не имели раньше представления.

Однако владелец не очень дорожил своим имением и вскоре передал его корнету Закржевскому, приходившемуся ему родственником. После смерти Закржевского в 1814 г. он снова становится владельцем сельца, теперь уже по духовному завещанию корнета, и опять ненадолго. (ЦИАМ. Ф. 98. Оп. 1, е.х. 17).

Осенью 1816 г. он продал сельцо Ново-Никольское Екатерине Васильевне Бестужевой-Рюминой, матери будущего декабриста. Отец декабриста, Павел Николаевич Бестужев-Рюмин, служил городничим в небольшом уездном городке Горбатове Нижегородской губернии. Их семья имела в том же уезде двадцать душ крепостных в своем родовом имении — деревне Кудрешки, но предприимчивая жена за счет доходов от винных откупов приобрела в Нижегородской губернии два крупных имения с семьюстами крестьянами. В Кудрешках родился в 1801 г. и жил там до 15 лет их младший сын Михаил, и в деревне получил отличное по тем временам домашнее образование. Вероятно, благодаря близости деревни к имению богатого графа Шереметьева, который содержал для обучения своих детей несколько учителей-иностранцев.

В 1816 г. Бестужевы-Рюмины выехали в Москву, чтобы продолжить образование любимого младшего сына. Ему прочили родители купленное в Подмосковье Ново-Никольское, чтобы записать его в Московское дворянство, которое считалось выше, чем любое провинциальное. Тем временем сам Михаил, мечтавший о карьере дипломата, успешно продолжил обучение в Москве и через два года, в 17 лет сдал экзамены за полный курс университета.

Родители будущего декабриста большую часть времени проводили в Ново-Никольском, занимаясь устройством имения. В восточной части усадьбы, согласно более позднему плану, стоял двухэтажный кирпичный господский дом, который существует поныне, справа и слева, в одной линии с ним, находились два небольших флигеля. В противоположной части огромного усадебного двора, обнесенного одним забором, находились три небольшие постройки, соединенные между собой. Это была ткацкая фабрика, устроенная Е. В. Бестужевой-Рюминой в 1818 г., о которой она сообщает в представленном властям отчете:

«В Звенигородский земский суд от содержательницы миткалевой фабрики госпожи надворной советницы Катерины Васильевой дочери Бестужевой Рюминой.

Вследствие требования оного суда сим честь имею объяснить: 1) что по содержанию мною фабрики занимается работников 35 человек; 2) Строение и заведение стоит 6 000 рублей; 3) ежегодно употребляется при оной фабрике суммы на 15 000 рублей; вырабатываетца изделия на 18 000 рублей». (ЦИАМ. Ф. 743, оп. 1, е.х. 233).

Бывая в Ново-Никольском, общительный и любознательный Михаил, выросший в провинциальной деревне, не раз слышал от местных жителей рассказы о народном восстании в Польше, что не осталось бесследным. Впоследствии, став членом Южного общества декабристов, он проявил особенно большую активность в деле установления связей с польским революционным обществом.

Но пора было начинать карьеру с воинской службы в лейб-гвардии. И конечно, в самом привилегированном Кавалергардском полку, откуда через год в звании эстандарт-юнкера пришлось из-за строптивого характера перевестись в лейб-гвардии Семеновский полк. Одновременно юноша делает первые шаги в петербургском светском обществе при участии своего кузена Саввы Михайловича Мартынова, который ввел его даже в знаменитый дом Оленина, где будущий декабрист впервые увидел Александра Сергеевича Пушкина. А в начале 1821 г., после солдатского бунта в Семеновском полку, юный подпрапорщик был направлен на Украину, не получив разрешения даже на кратковременное свидание с родителями. Лишь однажды, в июле-августе 1823 г., удалось ему еще раз побывать дома, возможно и в Ново-Никольском, когда по поручению Южного общества он тайно приезжал в Москву для встречи с московскими членами тайного общества. В декабре 1825 г. М. П. Бестужев-Рюмин вместе с Сергеем Ивановичем Муравьевым-Апостолом возглавил восстание Черниговского полка, а в июле 1826 г. он был казнен в Петропавловской крепости вместе с другими вождями декабристов.

Мать декабриста умерла за год до этих событий, а через несколько месяцев после казни сына скончался и отец, П. Н. Бестужев-Рюмин. Его завещание вызвало немало толков среди родных и знакомых. Незадолго перед смертью, отдав двум старшим сыновьям нижегородские имения, он оставил за собой причитавшееся Михаилу сельцо Ново-Никольское, и завещал его своей племяннице Марии Степановне Мартыновой, которая вместе с мужем С. М. Мартыновым совершила рискованный шаг, сохранив у себя письма и завещание казненного декабриста. Так Мартыновы стали владельцами сельца Ново-Никольского. При этом стоит отметить, что Савва Михайлович Мартынов, известный всему Петербургу карточный игрок и вольтерьянец, высказывавший вольные мысли, впоследствии был знаком Михаилу Юрьевичу Лермонтову и послужил прототипом образа Арбенина в драме «Маскарад».

Если родители Михаила постоянно жили в Ново-Никольском, то Мартыновы не расставались с петербургской жизнью, поручив надзор за имением управляющему. «Ревизские сказки» свидетельствуют, что в 1827 г. двое крестьян из Ново-Никольского отправлены в ссылку (возможно, это были слуги М. П. Бестужева-Рюмина, находившиеся при нем в полку накануне восстания), дважды встречаются сведения о бегстве крестьян из Ново-Никольского. Фабричка продолжала работать до середины 1860-х гг. Через десять лет после смерти М. С. Мартыновой ее дочь Нина Саввична Бем в 1874 г. продала усадьбу с хозяйственными постройками и 187 десятинами земли купцу Николаю Яковлевичу Полякову за 45 тысяч рублей.

Старая фабричка уже не действовала, но ее здания оставались неиспользованными. В 1879 г. Н. Я. Поляков обратился к властям за разрешением нового строительства:

«На купленной мною земле Звенигородского уезда при деревне Ново-Никольской желаю вновь построить каменный двухэтажный корпус для механического ткацкого производства и каменную одноэтажную пристройку к нему». (ЦИАМ. Ф. 54, оп. 136, е.х. 57).

Разрешение было получено, и в 1880 г. вступила в строй новая ткацкая фабрика, на которой первоначально были заняты около 160 рабочих. На более позднем плане мы убеждаемся, что строения старой фабрички были снесены, и их место занял ткацкий корпус, а по периметру забора разместились небольшие по площади жилые помещения — «казармы» для рабочих.

Рабочий день на фабрике Полякова начинался в 5 часов утра и продолжался до 8 вечера. Многие рабочие ночевали прямо около станков, подложив под себя одежду. В казарме в двух общих спальнях размещались рабочие «самоткацкого» цеха, оснащенного механическими станками, а семейные рабочие жили по две-три семьи в маленьких каморках. Деревянные нары, застеленные мешками с соломой, составляли все убранство этих помещений. В «Правилах», вывешенных в казарме, указывалось, что рабочие «должны соблюдать тишину во всем и общий порядок, до свистка утром не вставать, а вечером долее 10 часов не сидеть с огнем без уважительной причины. За нарушение штраф 1 рубль». И это при заработке 30 копеек в день!

После банкротства и смерти фабриканта предприятие в 1888 г. от его вдовы Прасковьи Васильевны Поляковой за 45 000 рублей перешло в руки Александра Яковлевича Полякова, основавшего «Товарищество Знаменской мануфактуры». Испрашивая у властей разрешение на продолжение работ, он сообщает, что при фабрике

«предполагается иметь до 120 человек рабочих, 80 на стороне и 40 при фабрике». (Там же. Ф. 51, оп. 136, е.х. 58).

Для рабочих планируется строительство двух спален-корпусов: каменного двухэтажного 25х15 аршин и двухэтажного с каменным низом 36х16,5 аршин. Объяснение к ним уже не соответствует предварительной заявке, так как

«предполагается проживать на фабрике 47 мужчинам и 22 женщинам»

, а в описании ткацкого корпуса длиной 57 аршин указано, что в нижнем этаже 102 механических станка, а во втором предполагается установить 90.

Поляков назначил управляющим фабрикой своего сына Александра Александровича. По сведениям 1890 г. на фабрике А. А. Полякова числилось 135 рабочих. Новые «Правила внутреннего распорядка» мало отличаются от тех, что были установлены ранее: за прогул – штраф в размере дневного заработка, начало работ в 5 часов утра, окончание в 8 вечера, обед и отдых с 12 до 2 часов, под воскресные и праздничные дни — оканчивают в 6 вечера. Но есть и очень важное новшество: «малолетние работают в 2 смены: 1-я смена с 8 до 12, с 1 часа до 4 – в школе. 2-я смена с 1 часа до 5, с 9 до 12 в школе». Школа пока не указана в плане строительства, но теперь требования изменились, и хозяева были обязаны заботиться об обучении работающих детей.

В 1896 г. Поляковы провели работы по реконструкции фабрики и ее расширению. (Там же. Ф. 54, оп. 150, е.х. 39). Гордостью фабрикантов стало вновь построенное двухэтажное здание образцовых спален для рабочих. В четырех просторных комнатах, с кроватями вместо обычных нар, должны были размещаться по 50 человек. Здание было украшено кирпичным декором и выделялось среди остальных построек (впоследствии в нем размещалась Ново-Никольская семилетняя школа). Количество рабочих увеличилось до 500 человек. Было построено двухэтажное здание артельной столовой с клубом на первом этаже, где в праздничные вечера устраивались спектакли, один из которых был описан В. Я. Брюсовым. Видимо, тогда же было построено двухэтажное здание, на первом этаже которого разместилась школа и на втором богадельня.

Значительно выросло и крестьянское население в сельце Ново-Никольском, которое в 1890 г. составило 290 человек. В 1911 г. здесь числились 65 крестьянских дворов, а при фабрике имелись больница и фабричная 2-классная школа Министерства народного просвещения, расположенная в двухэтажном кирпичном здании, верхний этаж которого занимала богадельня.

В годы первой русской революции активными агитаторами среди рабочих стали Яков Петрович Морозов и Сергей Лифанов. Новоникольские рабочие в октябре 1905 г. первыми поднялись на стачку и увлекли за собой соседние предприятия в Баньках и Павшине. И после поражения революции, в 1907 г. они продолжали собираться на сходки в Сабуровском лесу. В 1911 г., провожая в последний путь рано умершего Сергея Лифанова, они провели «красные похороны» с митингом и пением революционных песен.

Я. П. Морозов после этого митинга был сослан на год в Елец, но по возвращении из ссылки вновь приступил к агитации. Рассказывали, что он всегда носил при себе красный платок, который в нужный момент послужил бы сигналом к новому выступлению. И в 1917 г. настал день, когда Морозов поднял его, как знамя, со словами:

«Товарищи! Царя скинули! Да здравствует революция!»

Борьба еще продолжалась. В октябрьских боях в Москве вместе с отрядом Дедовской фабрики сражались и новоникольские дружинники. В 1918 г. фабрика перешла в руки рабочих, которые выбрали «красным директором» бывшего слесаря С. М. Гаврилина. В годы гражданской войны при фабрике был открыт детский сад, организованы курсы ликвидации неграмотности и малограмотности, создана школа первой ступени, в которой теперь было семь учителей.

В 1923 г. фабрика закрылась на консервацию, рабочие были переведены на московские предприятия, а среди крестьян активную работу развернула созданная в этом же году комсомольская организация. По сведениям 1924 г. в деревне в 85 дворах проживали 517 человек, в их хозяйствах имелись 60 лошадей и 71 корова. Видимо, оставшаяся часть фабричных рабочих образовала совхоз Ново-Никольской фабрики из 11 хозяйств и 54 человек, которые имели 2 лошади и 13 коров. Из государственных учреждений показаны школа, библиотека и детдом.

После четырехлетнего перерыва возобновила работу фабрика, названная именем одного из организаторов профсоюза рабочих-текстильщиков. В 1931 г. газета «Истринская стройка» (№ 24) сообщала, что на фабрике им. Лебедева рабочих и служащих 700 человек. По сведениям 1933 г. на ней числились 557 рабочих, объем производства составил 3 954 тысяч метров хлопчатобумажных тканей на сумму 2 332 тысячи рублей.

В марте 1930 г. в деревне из 67 крестьянских домов 43 хозяйства объединились в колхоз «Освобожденный труд»). Его председателем и заместителем председателя стали комсомольцы Егор Васильевич Галушкин и Василий Васильевич Кашулин. Газета «Истринская стройка» в 1931 г. (№ 44) сообщала, что колхоз

«закончил год в том же составе. Получил премию 150 рублей за перевыполнение хлебозаготовок. К весенней посевной 1931 г. вырос до 93 хозяйства. За время своего существования колхоз приобрел 2 молотилки конных, косилку, 2 жатки, рондаль, конные грабли, картофелесажалку, картофелекопалку, З двухлемешных плуга и другое. Оборудована силосная башня на 100 тонн. 50% трудоспособных работает в промышленности (на фабрике Лебедева и в Москве) и принимает участие в колхозных работах в свободное время, в выходные дни (5-6 дней в месяц)».

Многие рабочие фабрики также вступили в колхоз и внесли свой вклад в его развитие. Прежде на крестьянских полях сеяли зерновые и картофель, морковь покупали в Нахабине у крестьянина Рудакова. С помощью агрономов перешли к выращиванию капусты, моркови, кормовой свеклы, стали получать исключительные клевера. В колхозе стало 75 лошадей. От животноводов были представлены на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку Ф. А. Аношенкина и С. Я. Воробьева.

По сведениям 1939 г. в Ново-Никольском числились 127 хозяйств, а вместе с фабричным поселком 2 597 жителей. Ново-Никольская школа 1-й ступени в 1937 г. преобразована в школу 2-й ступени. Ее бывший выпускник С. М. Елизаров в годы Великой Отечественной войны стал летчиком-истребителем, удостоен звания Героя Советского Союза.

Колхоз «Освобожденный труд» в 1945 г. сохранил в своих рядах 230 членов колхоза. При б рабочих лошадях большинство работ приходилось выполнять вручную. Колхозники посеяли 41 га зерновых, 22 га картофеля, 7 га овощей и 38 га трав, поголовье крупного рогатого скота составило 37 голов, в том числе 9 дойных коров. В 1955 г. это хозяйство вошло в укрупненный колхоз им. Чкалова, объединивший крестьян Чернева, Гореносова, Ново-Никольского, Аникеевки и Аннина, а в 1957 г. — совхоз «Ильинское-Усово».

В послевоенные годы многие жители подмосковных селений уходили работать на промышленные предприятия, в результате значительно сократилось сельское население.

В дальнейшем границы Ново-Никольского сельсовета значительно расширились, в него были включены Чернево и Аннино, госпиталь, дома больницы, лесопарка и дома отдыха «Опалиха». Общее население сельсовета в 1957 г. составило 5 264 человека, а в 1962 г. он был включен в состав дачного поселка Опалиха.

Многое изменилось в Ново-Никольском. Вдоль Волоколамского шоссе выстроились добротные крестьянские дома, утопающие в зелени садов, которые раньше бывали только в барских усадьбах. В окрестностях Новоникольского, за речкой Банькой, расположен большой массив смешанных лесов, в котором заметное место занимают столетние дубовые деревья. А на окраине леса, на высоком холме, где когда-то, несколько столетий назад упоминалось село Банское-Борисоглебское, в живописной местности разместились детские лагеря «Зоркий» и «Искра». Общая тенденция уменьшения сельского населения не затронула деревни, превратившейся фактически в поселок. По данным переписи 1989 г., в Ново-Никольском значилось 472 хозяйства и 1 139 постоянных жителей, а в поселке ткацкой фабрики 422 хозяйства и 844 обитателя. Красота местности привлекает сюда массу новых людей. По соседству с селением активно ведется современная дачная застройка, вырос поселок танхаузов — трехэтажных сблокированных домов, сдан девятиэтажный жилой дом. В 2005 г. Ново-Никольское вместе с Опалихой вошло в городское поселение Красногорск.

Источники: Е.Н.Мачульский «Красногорская земля» (второе издание).

отсюда: https://kihm.ru/krasnogorskaya-zemlya-2/novo-nikolskoe